Саакашвили: Эту войну спланировал Кремль

Сейчас, когда я пишу эти строки, Россия ведет войну с моей страной. 

В пятницу на грузинскую территорию вошли сотни российских танков, и российские военные самолеты нанесли бомбовые удары по грузинским аэропортам, базам, портам и рынкам. Много убитых, еще больше раненых. Это вторжение, напоминающее Афганистан в 1979 году и "пражскую весну" 1968 года, чревато подрывом стабильности международной системы безопасности. 

Зачем нужна эта война? Вот вопрос, который задает мой народ. Эту войну развязала не Грузия, и не Грузия ее выбрала. 

Эту войну спланировал Кремль. В начале нынешнего года Россия попыталась спровоцировать Грузию, фактически аннексировав другую из наших сепаратистских территорий, Абхазию. Когда мы среагировали в сдержанной форме, Москва перенесла стычки в Южную Осетию. 

Гипотетически эта война происходит из-за неразрешенного конфликта с сепаратистами. Однако в действительности это война за независимость и будущее Грузии. И в первую очередь это война за то, в какой Европе будут жить наши дети. Будем говорить без обиняков: этот конфликт решает будущее свободы в Европе. 

Ни одна страна бывшего СССР так далеко не продвинулась к укреплению демократии, искоренению коррупции и выстраиванию самостоятельной внешней политики, как Грузия. Именно это и стремится растоптать Россия. 

Таким образом, этот конфликт касается наших общих трансатлантических ценностей: свободы и демократии. Это конфликт из-за права маленьких государств жить свободно и самим определять свое будущее. Этот конфликт касается борьбы между великими державами за влияние в XX веке, противопоставляемой пути к интеграции и единству, который проложил Европейский Союз в 21 веке. Грузия сделала свой выбор. 

Когда в 2004 году бескровная революция вознесла к власти мое правительство, мы получили по наследству дисфункциональное государство, страдающее от двух неразрешенных конфликтов, которые восходят к началу 1990-х. Я поклялся воссоединить мою страну – не силой оружия, но за счет превращения Грузии в нечто притягательное. Я хотел, чтобы жители зон конфликта смогли приобщиться к благам процветающей демократической страны, которой Грузия могла стать – и стала. 

В сходном духе мы стремились к дружественным отношениям с Россией, которая является соседом Грузии и всегда им останется. Мы стремились к крепким связям, основанным на взаимном уважении к независимости и интересам друг друга. Учитывая интересы России, мы в то же время четко дали понять, что наша независимость и суверенитет – не предмет торга. В этих условиях мы считали, что вольны воплощать в жизнь самостоятельный выбор суверенной грузинской нации – стремиться к более глубокой интеграции в институты Европы в сферах экономики и безопасности. 

Мы приложили большие усилия для того, чтобы мирными средствами снова вернуть Абхазию и Южную Осетию в лоно Грузии на условиях, в полной мере оберегающих права и интересы жителей этих территорий. Много лет мы вызывались провести прямые переговоры с руководством Абхазии и Южной Осетии, чтобы обсудить наш план предоставления им максимально возможной, широчайшей автономии в рамках границ Грузии, признанных международным сообществом. 

Но Россия, фактически контролирующая сепаратистов, ответила на наши усилия политикой откровенной аннексией. В то время как мы апеллировали к жителям Абхазии и Южной Осетии, предлагая им нашу концепцию общего будущего, Москва все более подчиняла сепаратистские режимы своему контролю. Кремль даже поручил российским сотрудникам спецслужб вооружать самозваные сепаратистские правительства и вести с ними административную работу. 

В любых обстоятельствах вмешательство России в наши внутренние дела являлось бы грубым нарушением международных норм. Но ее действия можно считать еще более вопиющими на фоне того, что России с 1990-х годов доверена обязанность нести миротворческую и посредническую миссию в Абхазии и Южной Осетии. Вместо того чтобы действовать как честный посредник, Россия стала непосредственной стороной конфликтов, а теперь и перешла к открытой агрессии. 

Когда Европа расширила свои институты безопасности на регион Черного моря, мое правительство обратилось к западному содружеству народов – и в особенности к европейским правительствам и институтам – с просьбой сыграть ведущую роль в разрешении наших конфликтов с сепаратистами. Ключевым моментом любого варианта разрешения конфликтов является замена устаревших структур миротворческой миссии и ведения переговоров, которые были созданы почти 20 лет назад и находятся под господством России, подлинно международными силами. 

Но Европа держалась в стороне, и, как и следовало ожидать, Россия стала наращивать свои провокации. Наши друзья из Европы советовали проявлять сдержанность, уверяя, что дипломатия принесет свои плоды. Мы последовали этим советам и сделали следующий шаг, логически вытекающий из них, – стали постоянно выдвигать новые идеи по разрешению конфликтов. Не далее как этой весной мы предложили лидерам сепаратистов масштабную автономию, международные гарантии и широкое представительство в нашем правительстве. 

Наши предложения мира были отвергнуты. Москва стремилась к войне. В апреле Россия начала обходиться с грузинскими регионами Абхазия и Южная Осетия как с российскими провинциями. И вновь наши друзья с Запада попросили нас проявлять сдержанность, и мы последовали совету. Но под прикрытием миротворческой миссии Россия направила в Абхазию воздушных десантников и тяжелую артиллерию. Повторяющиеся провокации были призваны поставить Грузию на грань войны. 

Когда эта тактика провалилась, Кремль переключился на Южную Осетию, приказав своим тамошним марионеткам наращивать атаки на грузинские позиции. В ответ мое правительство объявило об одностороннем прекращении огня; сепаратисты начали атаковать мирное население, и российские танки нарушили грузинскую границу. У нас не было другого выбора, кроме как защитить наше мирное население и восстановить наш конституционный строй. Тогда Москва воспользовалась этими действиями как предлогом для полномасштабного вторжения своих войск в Грузию. 

За последние дни Россия провела полномасштабное нападение на Грузию. Российские танки в большом количестве вводятся в Южную Осетию. Российские самолеты нанесли бомбовые удары не только по грузинским военным базам, но также по объектам гражданской и экономической инфраструктуры, в том числе разрушили порт Поти на побережье Черного моря. Российский Черноморский флот теперь сосредотачивается у наших берегов, кроме того, разворачивается атака в Абхазии. 

Что поставлено на кон в этой войне? 

Самый очевидный ответ: на кон поставлено будущее моей страны. Грузинский народ высказался громко и четко: он связывает свое будущее с Европой. Грузия – древнее европейское государство, связанное с Европой узами культуры, цивилизации и ценностей. В январе три из четырех граждан Грузии на референдуме одобрили вступление страны в НАТО. Эти цели не могут служить предметом торга; и теперь мы платим за наши демократические устремления. 

Во-вторых, на кон поставлено будущее России. Может ли Россия, ведущая агрессивную войну со своими соседями, быть партнером Европы? Очевидно, нынешнее российское руководство твердо намерено восстановить неоколониальные механизмы контроля над всем пространством, которым когда-то управляла Москва. 

Если Грузия падет, это также будет означать поражение Запада на всей территории бывшего СССР и за ее пределами. Лидеры соседних государств – будь то Украина, другие государства Кавказа или Центральной Азии – будут вынуждены оценивать, не слишком ли высока цена свободы и независимости. 

Саакашвили – президент Грузии