Китай уверенно продвигается к финансовому лидерству

Пока Россия рассказывает всем, как она в будущем создаст в Москве мировой финансовый центр, способный соперничать с Лондоном и Нью-Йорком, Китай его создает. Страна только что объявила, что собирается запустить торговлю нефтяными фьючерсами на Шанхайской фьючерсной бирже «так скоро, как только возможно» (предположительно – в начале следующего года). Это не только заявка на то, чтобы участвовать в определении цены сырья, но и на победу в гонке за финансовое лидерство, пишет Slon.ru. 

ШАНХАЙСКАЯ НЕФТЬ 

Цены на сырье и так в последнее время все более следуют за показателями спроса в Китае. Еще до кризиса до половины роста спроса на нефть и металлы давал Китай. Это даже более важный показатель, чем доля на рынке в целом (а Китай потребляет 10% мировой нефти против 22% у США). Роль Поднебесной стала еще важней в условиях кризиса, когда потребление сырья в мире катастрофически упало везде, кроме Китая (по крайней мере, если верить его официальной статистике). 

В самом Китае это вызывает скорее озабоченность. Ведь спекулянты рады взвинтить цены повыше, используя для этого китайские новости – во многом именно поэтому сейчас мы наблюдаем такое ралли на сырьевых рынках. 

В результате самим китайским компаниям (которые, несмотря на в целом вроде бы неплохое состояние экономики, сильно страдают из-за падения экспорта на 20%) приходится в разгар кризиса покупать сырье по очень высоким ценам. К тому же ясно, что завышенные цены на сырье – это проблема, которая останется и даже усугубится после завершения кризиса. 

Источники The Wall Street Journal – первой сообщившей о начале торговли нефтью в Шанхае – объясняют это именно желанием самих китайцев более объективно сигнализировать мировым рынкам о своем спросе на сырье и, в конечном итоге, несколько утихомирить спекулянтов. Иначе получается, что немалая часть государственного пакета помощи экономике (составляющего почти $600 млрд и нацеленного преимущественно на вложения в инфраструктуру, для создания которой нужно много сырья) и собственных средств компаний уходит за границу – странам-экспортерам сырьевых товаров, например в Россию. Только за прошлый год Китай импортировал нефти на $130 млрд, а в этом ожидается не меньше $100 млрд. 

На данный момент китайская торговля фьючерсами быстро развивается. Товарные биржи существуют помимо Шанхая в Даляне и Чжэнчжоу. Там ведется торговля 21 типом сырьевых товаров. Естественно, торгуются они в юанях. 

Пока в мировом масштабе эти рынки не слишком заметны. По объему контрактов Шанхайская товарная биржа, например, занимает лишь 16 место в мире. Но еще в 2007 г. она была на 27 месте. И расширение списка торгуемых товаров автоматически выведет ее на более высокие позиции. 

В Китае понимают, что это не станет сразу же стабилизирующим фактором для стоимости сырья, но, по обыкновению, собираются работать долго и упорно, постепенно наращивая число товаров и объем торговли. Естественным ограничителем для роста влияния китайских рынков является то, что они (пока) доступны только для резидентов. С другой стороны, это ограничивает доступ спекулянтов и помогает решить проблему более объективной оценки сырья. 

Эта новость пришла вскоре после сенсационной публикации в газете The Independent, где говорилось о тайных переговорах основных экспортеров нефти из стран Персидского залива и России с потребителями из Китая и Европы (а также, по некоторым данным, из Индии и Бразилии) о постепенном отходе от торговли нефтью за доллары и переходе на золото-валютную корзину, включающую, помимо золота, юань, евро и будущую единую валюту стран Залива. 

Та публикация вызвала гораздо больше шума и даже подкосила позиции доллара (несмотря на то, что речь шла об отказе от него только в 2018 г.). Однако, даже если статья в Independent имеет под собой фактическое основания, то план, в ней изложенный, включает столько сложностей и неопределенностей (сложность использования золота в торговле, неопределенность с весами составляющих корзины, крайне смутное будущее общей арабской валюты, не говоря уже о политических рисках), что сложно воспринимать его сейчас всерьез. 

А наделавшая гораздо меньше шума инициатива китайцев может стать куда более реальным ударом по сложившемуся рынку нефти и сырья в целом (хотя и не в ближайшем будущем). Тем более, что эта инициатива – очередной шаг в медленном, но верном пути к юаню как к мировой резервной валюте. 

МИРОВОЙ ЦЕНТР 

В марте этого года Госсовет КНР принял решение о превращении Шанхая в мировой финансовый центр к 2020 г. В апреле Шанхай и еще несколько городов были сделаны зонами «международной торговли в юанях»: фирмы, зарегистрированные там, стимулировались к ведению экспортно-импортных операций в национальной валюте. 

Но это стимулирование, по крайней мере, поначалу, особого успеха не имело. В конце лета были введены новые правила инвестирования и реинвестирования средств иностранными компаниями и их китайскими партнерами, которые имели гораздо больший успех с точки зрения более широкого использования юаня. Крупнейшие иностранные инвестиционные компании, такие как Blackstone, Carlyle и KKR, стали создавать инвестиционные фонды в юанях. 

Последним шагом был выпуск первой партии государственных облигаций, номинированных в юанях, произошедший на Гонгконгской бирже 28 сентября. Результаты размещения бумаг на 6 млрд юаней (без малого $900 млн), с доходностью от 2,25% до 2,7% годовых будут известны 23 октября, но уже сейчас представители Банка Китая говорят, что они пользуются высоким спросом. 

Еще бы – Китай выбрал очень удачное время, когда в мире много денег и мало надежных инструментов. А облигации единственной из устоявших перед кризисом крупных экономик, поддерживаемой грандиозными золото-валютными резервами, – очень надежное вложение средств. При этом более прибыльное, чем те же американские Treasurys. 

Заместитель министра финансов КНР Ли Янь заявил, что это только проба сил, и в дальнейшем рынок облигаций в юанях будет развиваться «очень быстро». Кроме того, вскоре КНР будет стимулировать некитайские компании размещать облигации, номинированные в юанях. 

В то время, как разговоры о новом финансовом порядке и постепенном отходе от доллара как главной мировой валюты на международном уровне постоянно ведутся, но пока не привели ни к каким реальным решениям, Китай продвигает юань за счет внутренних ресурсов. 

Китайское правительство держит макроэкономические риски под контролем. В этих условиях ему самое время задуматься над структурным реформами, в частности, над общим улучшением качества инвестиций и укреплением позиций Китая на мировых финансовых рынках. Для этого в Китае идут по пути либерализации рынков капитала и есть понимание, что нужно что-то без промедления делать с ценой на базовые сырьевые товары. В эту идеологию укладывается и начало торговли нефтью в Шанхае. Сейчас идет процесс усиления внутренних рынков – как фондового, так и долгового – где торговля ведется за юани. И, безусловно, в Китае есть установка на усиление роли национальной валюты. Пока каких-то серьезных изменений курса в связи с этим мы не ожидаем, но в середине следующего года, когда рисков станет еще меньше, есть вероятность укрепления юаня. Это усложнит жизнь китайским производителям, но сделает позиции китайской валюты еще более прочными. 

. 

До Нью-Йорка и Лондона Шанхаю пока очень далеко, но момент для начала марафона выбран удачно: шансов взять хороший старт и со временем достичь амбициозной цели у Китая сейчас, пожалуй, больше, чем когда-либо и чем у кого-либо из конкурентов. То, что торги нефтью начнутся именно в Шанхае, подтверждает, что это сделано в рамках превращения его в мировой центр, ведь сейчас по объемам торгов Шанхайская товарная биржа уступает биржам и в Даляне, и в Чжэнчжоу. 

СВЕТЛОЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ БУДУЩЕЕ 

Попытки России торговать нефтью за рубли на Санкт-Петербургской бирже остаются незамеченными рынком, несмотря на то, что наша страна стала крупнейшим мировым экспортером энергоресурсов. Очевидно, рублевой торговле не доверяют из-за общей слабости экономики и финансовой недоразвитости. К примеру, в последнем рейтинге финансового развития World Economic Forum Россия заняла 40 место, а Китай – 26, пропустив вперед себя преимущественно развитые страны и оставив позади большинство развивающихся. Конечно, 26 место – это еще скромный результат, но Китай берет количеством (его фондовый рынок стал третьим в мире с капитализацией, превышающей $3 трлн) и постепенно наращивает качество. 

Как Китай смог привлечь на свои фондовые площадки компании со всей Азии, также он имеет шансы, со временем открыв внутренние товарные биржи, привлечь игроков со всего региона (впрочем открывать не обязательно – на закрытые фондовые рынки Китая иностранные инвесторы с удовольствием идут окольными путями). А Азиатско-Тихоокеанский регион потребляет больше 30% мировой нефти, и даже если вычесть традиционно «прозападные» Австралию и Японию – то почти 25%. 

В США за планами Китая внимательно следят, но пока не ждут скорого появления конкурента. К примеру, Ллойд Бланкфейн, CEO Goldman Sachs, считает, что инвестбанк, равный GS, появится в Китае лет через 100. Но китайцы начали свой путь в 1000 ли с очень правильных шагов. Они хорошо понимают, что стать мировым финансовым центром или эмитировать мировую резервную валюту нельзя исключительно за счет политических лозунгов и вялотекущих международных переговоров. Все это определяется верой инвесторов и потоком денег, который они приносят – вот китайцы и создают инструменты и институты, которые приманят инвесторов и их деньги.