Комедия «Каникулы строгого режима» приятно удивила

В комедии «Каникулы строгого режима» народный артист России Сергей Безруков щеголяет зековскими татуировками, ботает по фене и обезоруживающе сверкает фиксами. Перекрашенный по такому случаю в жгучего блондина его «собригадник» Дмитрий Дюжев блещет знанием воровского арго и напрягает бицепс. Оба невольно проходят курс совместного перевоспитания в пионерлагере, в результате которого выходят на «свободу» другими людьми. Зрители, в свою очередь, выходят из зала приятно удивленными. 

«При поддержке Первого канала» улицы Москвы заполонили рекламные стенды и плакаты от «создателей фильма «Адмиралъ», на которых в недвусмысленных позах изображены морячки Безруков и Дюжев. Первый сверкает фиксами и как бы утверждает: «Моргалы выколю!» Второй морщит физиономию, украшенную огромным бланшем, и смотрит на вас, потенциальных зрителей, как на... Ну, вы в курсе. 

Жаль, что технологии не дошли до такого уровня, чтобы из каждого изображения этих талантливых актеров непрерывно звучала соответствующая песня ВИА «Любэ», но судя по всему, этот светлый день не за горами. Причем предполагается, что зритель не отпрыгнет в ужасе, а соблазнится подобным искусством и, завороженный его светлой силой, отправится в ближайший кинотеатр. 

Ведь как у нас устроены рекламные кампании: чем агрессивнее населению втюхивается тот или иной продукт – от «Сникерса» до Vertu, – тем больше прибыли он приносит. По крайней мере, считается, что эта модель работает. По инерции, скорее всего, с начала 1990-х, когда и рекламные ролики, и пресловутые «Сникерсы» были в новинку. Сейчас же агрессивность и массовость свидетельствует прежде всего о затраченных усилиях рекламщиков и бюджетах заказчиков, а вовсе не о качестве продукта. Более того, население начинает прозревать и думать совершенно в обратном ключе: чем больше рекламы затрачено на продукт, тем больше вероятность того, что он окажется туфтой. Примеров хоть отбавляй. 

Еще один нюанс российского, гм, менталитета. Топовые актеры изображают беглых зеков? Что ж, надо сходить, вдруг новые «Джентльмены удачи» вышли в прокат, а мы и не заметили. Беглые зеки попадают с корабля на бал, из одной зоны в другую, где вместо тюремных роб все носят пионерские галстуки (кое-кто – зеленые), поднимают триколор и смотрят телевизор, где показывает «только один канал, слава богу, Первый». 

Кажется, похоже на климовскую «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен!» 

Ностальгия по, условно говоря, «совку», смешиваясь с русской народной «от сумы и от тюрьмы не зарекайся» и необъяснимым феноменом любви к блатной, простите, культуре, дает причудливый результат. К тому же, считается, что целевая аудитория фильма (в основном дети и домохозяйки) по умолчанию должна разбираться в таких тонкостях, как нюансы держания общака, представлять себе шкалу «опущенности» (т. е. знать, чем «черт» на зоне хуже «петуха»), отличать «черную» зону от «красной» и вообще неплохо ботать по фене, которая здесь – «Суки позорные!» – носит не настолько откровенно пародийный характер, как в «Джентльменах удачи». 

Вкратце о сюжете. Два зека – авторитетный ходок Сумароков (наше все Безруков) и бывший питерский мент Кольцов (Дюжев) – в результате бунта по мотивам «Броненосца «Потемкина» бегут из тюрьмы и, в силу сложных обстоятельств, попадают в детский оздоровительный лагерь, как будто законсервированный в пионерском соусе с 1960-х. Они выдают себя за солдат, воевавших в Чечне, соответственно у них нет документов (сгорели), но есть общак, который они хранят в бидоне, совсем как в бородатом анекдоте. 

Расслабившись в столь уютной атмосфере, новоиспеченные вожатые вооружаются заветами Макаренко да тюремными понятиями и начинают «строить» избалованных современных детей, в перерывах ухлестывая за трезвой и лишь совсем чуть-чуть помятой вожатой в исполнении Алены Бабенко. Последняя держит воздыхателей на пионерском расстоянии, но отдает предпочтение обаятельному 30-летнему девственнику (с 15 лет три ходки по пять, какие тут женщины?!) Сумарокову. Дети, соскучившиеся по твердой мужской руке, также привязываются к новым вожатым. Казалось бы, идиллия, достойная пера Лиханова или Крапивина, но тут в лагерь за общаком являются совсем уж темные личности. 

При всех своих недостатках и условностях, обусловленных жанром, «Каникулы» – не такой уж плохой фильм. Более того, на фоне того, где находится отечественный кинематограф («только Федя Бондарчук клевый»), «Каникулы» смотрятся очень даже выигрышно, и даже столь отталкивающая рекламная кампания, как ни странно, играет фильму на руку: из зала зрители выходят, приятно удивленные. 

Остается, впрочем, один вопрос: сквозь прозрачную сюжетную ткань яркими лепестками сакуры, зачитанным томиком Мураками, чайничком подогретого саке, подносом суши-роллов и легким грохотом сабо проносится японская тема. Смотрится это, как не пришей кимоно рукав, то есть более чем странно. Безусловно, в фильме есть даже два якобы логических оправдания этому. Одно из них: детей покусали пчелы, пострадавшие распухли и, чтобы не испугать родителей, детей срочно загримировали под актеров японского театра. 

Но более вероятным объяснением, казалось бы, вышедшего из моды преклонения перед проявлениями Востока, выглядит начало фильма. На зоне ставят «Сказку о попе и работнике его Балде» в духе японского театра кибуцу (вопросы – к сценаристу), чтобы незаметно от начальства передать часть общака авторитету Сумарокову. Ну да, красиво, необычно, «режиссерское видение» опять же. Зрители в восторге, а денежки тю-тю.